В ней всё его в мгновение взбесило:
неспешная походка, дерзкий взгляд.
«И где же вас, голубушка, носило?» —
её спросил он, впрыснув в голос яд.
«Вам по парковке правила известны,
но вы», — обжёг огнём бездонных глаз —
«свою машину на чужое место
поставили уже в который раз!»
Он прав. Она с завидным постоянством
была к предупреждениям «глуха».
И это «непонятное» упрямство
препроводить грозило до греха.
А как еще устроила бы встречу
с тем, на кого свой «положила глаз»?
Чтоб отступить, не может быть и речи.
И вот они вдвоем в вечерний час.
…«Через консьержку передал записку,
что это место числится за мной!
А может быть, не русский, а английский
язык для вас понятный и родной?
«Голубушка» смотрела на соседа —
Похоже, тот за место начал «бой»:
«Такое ощущенье, что беседа,
ведется у меня с самим собой.
«Голубушка», нисколько не смущаясь,
с ухмылкой, словно нёс он полный бред,
молчала. Этим фактом возмущаясь,
«Нахалка» — про неё решил сосед.
«Но хороша. И очень сексуальна.
И если б не возникший с ней конфликт,
Я не был бы таким «официальным».
Узнал бы ближе», — вынес он вердикт.
«Ну, раз меня услышать вы хотите», —
Тон, как и взгляд, уверен был и смел, —
«Ваш монолог, уж вы меня простите,
эффекта на меня не возымел».
О! Этот бархат в голосе. Он сразу
Навеял мысль о смятых простынях.
Воображенье, словно по заказу,
Представило кровать в свечей огнях.
Я ждал вас, чтобы в личном разговоре
Вам суть моих претензий объяснить.
Что действий прежних в случае повтора,
Останется саму себя винить».
«А если не послушаюсь? И снова
Я припаркуюсь там, где захочу?»
«Тогда даю, голубушка, вам слово
Что правилам вас лично научу».
«А вот отсюда можно поподробней?
Ответ бы мне хотелось получить,
Хоть утруждать вас, право, неудобно,
И как вы собираетесь учить?»
Ни капельки раскаянья во взгляде.
Скорее, вызов, брошенный ему.
Всё дело, может быть, в её наряде,
Что вдруг так жарко стало самому?
«Что ж. Приступайте», – в голосе издёвка —
«Считайте, мой расплаты час настал».
Сосед себя почувствовал… неловко
И «неудобство» в джинсах испытал.
Кто первым сделал шаг, уже не вспомнить,
Как имени порою своего.
Он так хотел войти в неё, наполнить.
Она – в себе почувствовать его.
Он в ней. Она под ним. Полунагая
Нет «завтра». Нет «вчера». Есть лишь «сейчас».
Своим палящим зноем обжигая,
Их нёс за край немыслимый экстаз.
Потом, спустя минуту после «взрыва»,
шепнул своей голубушке сосед:
«Вы умопомрачительно красива,
Но так упряма, просто спасу нет».
Голубушка, еще в плену истомы,
С улыбкой возразила: «Это ложь!
А вы ревнитель правил и законов,
Но в сексе удивительно хорош».
«Тогда, быть может, в гости приглашенье
Не станет неожиданным?» «Ничуть».
«К тому же по парковке соглашенье
Я заключить, голубушка, хочу».
«Моё занять вам разрешаю место.
Отныне к вам претензий больше нет.
Но есть одно условие – мы вместе
Не раз «обсудим это» тет-а-тет»…
©